- Помню, одним из первых моих вопросов был: "Я смогу иметь детей?" "Ну... - после минутного замешательства ответил врач, через которого прошли сотни пациентов. - Одна у меня родила". Понимаете, из сотен одна! Это был удар ниже пояса.

Предложили оформить инвалидность. Но я отказалась. Потому что это означало бы признание самой себе - всё и конец профессиональной карьеры в фигурном катании.

Когда я умру, точно попаду в рай. Потому что в аду уже была. "За что мне это?" - спрашивала я в пустоту и не находила ответа. Столько лет, такие цели, и все пошло прахом! Еще и непонятно, будут ли дети. И плакала, конечно, и истерила. Спасибо громадное родным, что они смогли меня вынести в тот период. Наверное, это было очень непросто. Казалось, что между мной и остальным человечеством - широкая река, и они оттуда мне кричат: "Эй там, на другом берегу, держись!" - но переправиться к ним и быть как все уже не могу. И близкие это знают. Только одна я не понимала, как мне с этим жить дальше...

После начала терапии я стала похожа на тот самый одуванчик на тонких ножках. И без того не узкое лицо разнесло, как праздничное блюдо. Я боялась смотреть в зеркало... Аниканов, Громова от меня не отходили,  семья моя все время находилась в состоянии повышенной готовности - кинуться, броситься, спасать. Помню, муж говорит: "Прекращай уже рыдать, сама себе нервы портишь". И я взорвалась: "Ты не понимаешь, что ли?! Я могу не только превратиться в слона, у меня завтра усы запросто вырастут!" "Ну что делать, придется бриться вместе", - невозмутимо ответил Сережа, и я поняла, что хочу улыбнуться. Впервые за много недель просто улыбнуться.

Приказала себе: "Все, Слуцкая, хватит! Нельзя вить веревки из близких. Как живут люди без рук и без ног? Они борются. Вот и ты борись!"

Мне очень повезло попасть к такому врачу, как Олег Геннадьевич, берег он меня по максимуму. Сбегаю на щадящие тренировки по фигурному катанию. Прыгаю на плохо слушающихся ногах. Кривошеев говорит: "Пусть, так у тебя есть смысл, а он иногда работает гораздо лучше любой врачебной терапии". Заставила себя встать на фигурные коньки и перестала есть. А на гармонах, я Вам скажу, хочется даже не есть, а жрать - много и постоянно! После тарелки каши на воде состояние было полуобморочным. Голод адский, но я держалась. Тренировалась на льду. Благоразумно...

Сначала выходила на лед на 5-10-15 минут. Потом полностью восстановила свое обычное время. Стала меньше есть таблеток. И... пошла в Федерацию фигурного катания проситься на чемпионат мира. "Ты совсем, что ли, того?" - изумились там. Но я продолжала настаивать. На мои тренировки каждый день приходили целые делегации разных начальников, оценивали, что я могу, устраивали контрольные прокаты... и в конце концов подошли со словами: "Ты же понимаешь, что это будет конец твоей карьеры?" "Нет", - отвечаю. - "Ну раз глупенькая, поезжай". На том чемпионате мира по фигурному катанию я осталась девятой. "Наелась? Хватит с тебя?" - спрашивают. - "Нет!"

Я снова на виду. Очень похудела, а лицо так и осталось тарелкообразным. Газетчики и анонимные читатели азартно обсуждают мою внешность на различных сайтах. Пишут: "Не та уже Слуцкая, не та, раскабанела". Обидно - не передать как, потому что... Да просто обидно!

Начинается спортивный сезон 2005-го. Мы с Олегом Геннадьевичем решаемся рискнуть и снова снижаем объемы гормональной поддержки. Стопка бумаг отправляется в дисциплинарную комиссию ISU, что эти килограммы медикаментов мне жизненно необходимы, иначе могут обвинить в применении допинга. Чемпионат мира по фигурному катанию принимает Москва ...